Машина влияния → машина редукции

Каждое изобретение тут же становится метафорой самости.
Каждый раз принимаем их за окончательный диагноз — вот оно, моё настоящее лицо.

Но аналогия не расширяет — она схлопывает.
Человек превращается в метафору, которую каждая машина переписывает заново.

Мы сжимаем бесконечность до интерфейса.
Ищем удовольствие, сравнивая неизвестное с неизвестным.
Алгоритм, функция, механизм — только бы не оставаться в неопределённости.

Так машина открывает новое воображаемое,
а человек сводит его к редукции самого себя.

И в этом мазохистском сжатии находит странное утешение:
горизонт исчезает, остаётся управляемая функция.